Репортаж из Коминтерново: «Как мы тут живем? Перебежками, в основном!»

Дочка бабы Нади уехала в Мариуполь, там и умерла, внуки - далеко. Помогают выживать "сыночки" - наши военные.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

В Коминтерново мы едем вместе с волонтером Андреем Лысенко. Он часто повторяет, что, если бы не люди, сам бы ничего не смог. И это так, вот и эта поездка в Коминтерново состоялась благодаря Людмиле, которая приехала из Германии. К нам она приезжает уже восьмой раз и всегда не с пустыми руками. Там, дома в Германии, женщина смогла организовать единомышленников, вот с их помощью и возможны такие поездки.

Покупка промышленных масштабов

- С меня уже смеются, что я за это время стала настоящей дончанкой. У нас особо не знают, что здесь происходит. Во всем винят Россию. А я рушу эти стереотипы своими рассказами. А вот фотографировать меня не надо, для мужа и близких я сейчас в доме отдыха, не хочу их волновать, - говорит Людмила, заметив, что я достаю фотоаппарат.

Устали, но довольны.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Вот так, без пиара и наград, рискуя жизнью и доверием близких, кто-то помогает Донбассу.

Для Коминтерново покупаем 40 продуктовых наборов! Я к таким масштабным закупкам не привыкла, хотя всегда помогаю волонтерам. Но вскоре приноравливаюсь и ловко сметаю с полок крупы, муку, кур, сгущенку, консервы, тушенку, масло, бытовую химию и считаю, считаю, боясь ошибиться. К слову, 40 пачек муки это полностью супермаркетовская тележка. Везти ее к кассе, стараясь никого не задавить по пути, то еще приключение. Оставляю ее на кассе, хватаю пустую тачку, вперед - за сливочным и подсолнечным маслом. И так несколько ходок. Что после этого какая-то дежурная покупка для дома!? В итоге наш чек составил 60 тысяч!

Скоро все это поедет в прифронтовые села.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Оружие против кариеса

Затем нам предстоит все это разложить по 40 пакетам, умудрившись не положить в один пакет что-либо дважды. Справляемся и с этим, вот только зубная паста оказалась одна лишняя. Куда ее? Водитель Радомир Карякин кладет в карман, там найдем кому отдать.

По пути нашу груженную машину останавливает патруль ГАИ. Узрев заваленные продуктовыми наборами заднее сидение и багажник, сотрудник спрашивает Радомира:

- Это вы куда?

- В Коминтерново, - отвечает тот.

- Аааа… - глубокомысленно произносит гаишник. – И это у вас, наверное, оружие?

Он указывает на оттопыренный карман на груди водителя. Радомир извлекает из него ту самую коробочку с зубной пастой, хохочем все. Оружие серьезное, против кариеса!

Мова и патриотичные цвета остались из прежней жизни. На них тут никто внимания не обращает.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Мы едем на двух машинах, а потому перед Коминтерново договариваемся об интервале безопасности, чтобы не так привлекать внимание. Две машины, едущие рядом, способны вызвать подозрение. Село это находится на линии разграничения, этим все сказано.

- Тут 200 метров до позиций ВСУ, - поясняет Андрей Лысенко. – Село стоит клином, противнику его отрезать – на раз два. Вот в чем и ужас положения тех, кто живет там.

По краям дороги обугленные тополя, разрушенная ржавая техника, а само село встречает нас разбитыми хатами и тишиной.

По обочинам еще ржавеют останки техники.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Село в 200 метрах от позиций ВСУ.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Три тополя у Саханки.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Могли сойти за диверсантов

Где-то тут нас уже ждут люди, спрятавшись за стенами разбитого магазина. Мы пролетаем мимо и начинаем что-то понимать только, когда за окнами машины не остается не то что разрушенных домов, а даже стен от них, чернеют только фундаменты, да остатки ворот. Не зная, что мы угодили чуть не на передовую, лихо разворачиваемся и наконец-то находим, где нас ждут.

Вторая Хатынь.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

- Господи, куда вас понесло?! – кричит нам многоголосый хор вместо приветствия. – Как вы только целые ушли? Там уже передовая. Вы представляете, как выглядели? Незнакомая машина, на полном ходу летит прям на военных.

Местный Чапай.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

У сгоревшего магазина.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Только тогда пришло понимание, что мы везунчики. Но рефлексировать некогда, пора людям продукты раздавать.

- Как вы тут живете? – спрашиваю всех одновременно.

- Как живем? Да перебежками, в основном, - отвечают. – Мы - вторая Хатынь. Вы посмотрите! Были несколько магазинов, клуб, школа, детский сад. Сейчас нет ничего. Все улицы сожженные. Вот этот магазин горит уже третий раз, но еще работает – хлеб привозят. А вот аптек и больниц нет. Если что, едут к нам из Безыменного, что за 12 км. А у нас полно лежачих и беспомощных стариков.

Собаки чувствуют, что наш Андрей Лысенко - сама доброта и льнут к нему.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Избушки Коминтерново.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Село без детей

Я смотрю на лица собравшихся стариков, где самому младшему 64, а самой старшей – бабе Наде 90 лет и понимаю, что меня смущает. Это первое село, где совсем нет детей. Даже в Саханке и в Ясном они есть, даже на Спартаке была одна девочка. А здесь – ни единого ребенка. И это жутко. Даже более жутко, чем остатки от клуба и детского сада. На мгновение кажется, что и во всем мире, не только в растерзанном Коминтерново, нет детей. Когда-то до войны здесь жило более 700 человек, сейчас – и 70 нет, в десять раз меньше. Если это не геноцид, тогда что?

- А чем мы не молодежь? Нам скоро в институт поступать, вон баба Надя у нас самая способная! – смеется кто-то в толпе, а мне вдруг хочется плакать. От вида разрушенного села не хотелось, а от этих слов слезы предательски подкатили к глазам и перехватило горло.

Бабе Наде 90 лет, самая старшая жительница села.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

- Вчера такой обстрел был, мне в икону осколок попал, - без всяких эмоций рассказывает женщина лет 70-ти. – Окна уже не стеклим. Толку? Когда все стекла вылетают! Забиваем фанерой. У нас в селе нет ни единого дома, в который ни разу не попало, больше скажу, нет ни единого дома, в который пришлось всего 2-3 попадания, чаще всего – не меньше десятка раз. Да и у людей полно ранений.

Военные помогают мирным

- Этим летом никто и былинки в землю не воткнул, невозможно сунуться на огород – сразу стрельба. Вот так и стоят наши участки, все нашпигованные металлом, вместо жизни - рассказывает местная женщина.

А самое страшное, что в селе совсем нет воды. До войны была в каждом дворе, а сейчас за водой старики ходят к единственному колодцу, рискуя жизнью. Эта дорога постоянно обстреливается. Говорят, что, если б не ребята-военные, не знали бы, что и делать. Те разносят воду и помогают продуктами самым немощным. А тут такие через одного. Военных тут зовут просто - «сыночки».

- Я тут родился, в войну мне было 7 лет и село наше называлось тогда Пикузы и фамилия наша Пикузы. Какое веселое было село, сколько людей было, дома богатые! - вспоминает Василий Иванович, которого в селе величают Чапаем. – Вот и доживаем с женой, хата, как решето. Не успели покрыть шифером, как снова обстрел. Они как специально стреляют по свежеотремонтированному.

Магазин Коминтерново - единственный оазис жизни.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

И тут новый год.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Этот магазин горел трижды.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Вторая Хатынь.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Нескольким одиноким старикам мы предлагаем поднести продукты – шутка ли, в каждом пакете не меньше 15 кг. Нас благодарят, обнимают. Хотя, что по сути мы сделали? Ну, продукты привезли. Но человек ведь не хомячок, чтобы ощущать счастье исключительно от сытости.

В одном из домов бабушка ведет нас в самый почетный угол своей холодной избы. В нем портреты умерших мужа и сыновей.

- Хата большая, да только жить в ней некому, никогда не думала, что я из всей нашей семьи одна доживать свой век останусь, - говорит баба Шура. – Крыша вся течет, несколько попаданий, потому я в маленькой комнатке ючусь, ее и согреть легче. Окна пленкой затянула. Некого даже попросить, чтобы окна забили, даже за гроши нанять некого. Дожились… А уезжать некуда, кому я такая нужна?

Баба Шура осталась совсем одна, ее муж и дети умерли еще до войны.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Вторая Хатынь.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Не верят здесь жители ни в Минские, ни в Нормандские пляски. Верят вот родным «сыночкам»-военным, вот они рядом. А политики и всякие ведущие в телевизоре – это, как инопланетяне. О чем они там в богатых кабинетах договариваются, ни бабе Шуре, ни бабе Наде и никому здесь неведомо. Кажется, перенеси все эти политические шоу в разрушенный детский сад Коминтерново или на развалины клуба, да проведи их под нескончаемым обстрелом, уже б и мир давно наступил.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

«Наши дети растут под прицелами снайперов!» Как живут дончане в красной зоне недалеко от украинских позиций

«Комсомолка» продолжает рассказывать о жизни прифронтовых поселков Республики: репортаж из села Ясное [подробнее...]

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ

Как поздравить детей прифронтовых поселков Донбасса с Новым годом

Читатели «Комсомольской правды» присоединяются к акции по сбору подарков для детей, которые шестой год живут на линии огня [видео] (Подробнее...)