Премия Рунета-2020
Донецк
+9°
Boom metrics

Сколько можно смотреть "мыльные оперы" на отечественном телевидении?

С пультом по жизни

В студии: продюсер сериала «Обручальное кольцо» Владимир Богданов, креативный продюсер и режиссер-постановщик «Обручального кольца» Владимир Харченко-Куликовский, актер сериала «Закрытая школа» Игорь Юртаев, журналист «Комсомольской правды» Николай Никулин и ведущая Елена Ханга.

Ханга:

- Здравствуйте!

Никулин:

- Всем привет!

Ханга:

- Мы сегодня поговорим о том, сколько можно смотреть мыльные оперы! Это какой-то кошмар!

Никулин:

- И мы, разумеется, привязались к определенному событию. На следующей неделе на Первом канале заканчивается сериал «Обручальное кольцо»! 809-я серия выходит!

Ханга:

- Сколько лет-то?

Никулин:

- 800 серия – это серьезно! И мы бы хотели это обсудить!

Ханга:

- И мы пригласили Владимира Богданова. Это продюсер. Владимира Харченко-Куликовского, это креативный продюсер и режиссер-постановщик «Обручального кольца».

Богданов:

- Здравствуйте!

Харченко-Куликовский:

- Добрый вечер!

Ханга:

- И еще мы пригласили актера из конкурирующей конторы. Это актер сериала «Закрытая школа» Игорь Юртаев.

Юртаев:

- Всем привет!

Никулин:

- Давай с тебя начнем. «Закрытая школа» - совсем другой сериал. Допустим, тебе бы предложили сняться в мыльной опере. Ты бы поучаствовал? 600-800 серий.. Не устал бы?

Юртаев:

- Мы снимаем сейчас третий сезон. Наверное, 80-я серия…

Никулин:

- Несерьезно! А если бы было 800 серий?

Юртаев:

- «Закрытой школы»?

Никулин:

- Понимаю, что у вас не тот рейтинг, что у «Обручального кольца»…

Юртаев:

- На самом деле, я больше за идею. Если она интересная, почему бы и нет?

Ханга:

- Я бы в начале хотела бы получить точное разъяснении е: в чем разница между сериалом и мыльной оперой?

Богданов:

- Имеется в виде мыльная опера, как таковая и общее понятие «сериал». Правильно?

Никулин:

- Какие все ученые!

Богданов:

- Что такое мыльная опера? Есть несколько версий. Мыльная опера, это когда в Америке во время демонстрации длинных сериалов шла реклама мыла. Это была очень длинная история. Они мылились, как куски мыла. Это такая версия есть.

Сериал – это общее понятие. Сериалом может быть произведение, состоящее из четырех серий. Это понятие делится на мыльную оперу, на сериал, в котором бесконечное количество серий. Это мы. А есть короткие сериалы: 4 – 12 серий. «Закрытая школа» - это сезонный сериал. И там есть тяготение к мыльной опере. Если там будут писать авторы еще и еще, то актерам придется сниматься. И они будут это делать так или иначе. Если они не будут этого делать, то их заменят на других актеров.

Никулин:

- Это так?

Юртаев:

- Думаю, что нет. Наш сериал достаточно необычный. Впервые, я помню, год назад я шел по улице, увидел афишу нашего сериала. И там было написано «мистический киносериал». Действительно, у нас достаточно необычный киносюжет. Мы претендуем на необычный сериал. До этого никогда в России не снимали какую-то мистическую школу, где люди ходят в странных костюмах, где происходят волшебные вещи.

У нас очень много людей, которые безумно любят этот проект. И просто взять и заменить актера, такое вряд ли получится.

Ханга:

- У продюсера получится.

Богданов:

- Мыльная опера, на самом деле, имеется в виду теленовелла. Это уже более точная характеристика этого жанра. А что такое теленовелла или телероман? Это длинная история, которая по своему жанру похожа именно на большой роман, где огромное количество коллизий и героев, переплетений клубков и ситуаций. И вот это сходство с литературной формой романа и лежит в основе понимания, что такое теленовелла.

Ханга:

- Если сравнивать уровень, планку сериалов мыльных и кино, нельзя же… Это же халтура… Честно скажите.

Богданов:

- С какой точки зрения?

Ханга:

- С точки зрения… Моя подруга снималась в одном из сериалов. И сказала, что она приходила и ей давали текст чуть ли не за три минуты, выучить невозможно. Войти в образ невозможно. И это на одной коленке… Снимали они по 20 часов в сутки.

Богданов:

- Так и есть. Но давайте сравним «Запорожец» и «Мерседес». И поймем, как делается то и то. За какое количество времени и в каких условиях. И за какие деньги, что самое главное.

Харченко-Куликовский:

- И за сколько потом продается.

Богданов:

- Если мы это сравним, то мы поймем, что кино – это высшая лига, а производство длинных мыльных опер…

Никулин:

- Если определиться в понятиях, где та грань, которая проходит между сериалом и многосерийным фильмом?

Богданов:

- Грань… Я пытаюсь ту же аналогию провести. Грань в качестве. Затрат временных, финансовых…

Никулин:

- Большие деньги – большой фильм. Мало денег – сериал.

Харченко-Куликовский:

- С точки зрения производства – да.

Богданов:

- Исключительно по заказу канала делается. Мы же должны включать в два часа телевизор и их должно что-то заинтересовать.

Есть прайм-тайм, за что платят большие деньги каналы. 21.30 – вся семья у телевизора. И это одна сумма. Это тот самый «Мерседес». А есть два часа дня, когда мало зрителей. Но тоже нудно народ развлекать.

Никулин:

- А какая аудитория у «Обручального кольца»?

Богданов:

- Разнообразная.

Ханга:

- Мужчины-то не смотрят.

Богданов:

- Почему?

Ханга:

- В два часа дня!

Богданов:

- Я вам клянусь! Куда бы вы не зашли, в парикмахерскую…

Ханга:

- Но это не мужчины.

Богданов:

- Почему? Мы вынуждены смотреть это. Потому что висит один телевизор, показывает Первый канал. И мы смотрим тот или иной продукт, который идет в данный момент.

Ханга:

- Это случайный зритель.

Богданов:

- Конечно, целевая аудитория – это ценз… Например, 45+. Это когда создается история, и на это есть расчет некий. В этом смысле расчет существует. Например, наш сериал снят для 45+, для женщин, которые занимаются хозяйством, которые в большей степени даже слушают, а не смотрят. Потому что это отчасти история радио-театральная.

Я с вами согласен. Это низкий площадной жанр. Но мы же можем вспомнить комедию дель арте. Это низкий жанр, где Петрушки скачут.

Никулин:

- Я тут вспомнил фразу, которая принадлежит Агате Кристи. Она говорит, да, я работаю в низком жанре, но для людей высокого полета. Можно такое сказать об «Обручальном кольце»? Вы говорите, что домохозяйки не смотрят, а слушают…

Богданов:

- Мы принижаем домохозяек?

Никулин:

- Принижаете сериал.

Богданов:

- У этого жанра гигантское количество поклонников. И даже фанатов. Это мы по рейтингам можем понять.

Ханга:

- До нас дозвонилась один из ваших поклонников. Кирилл!

- Здравствуйте! Днем те мужчины смотрят сериал, у кого есть деньги. И кому не надо работать.

Ханга:

- Думаю, они смотрят РБК.

Никулин:

- Вы думаете, Прохоров смотрит…

- Я смотрю и те, и другие каналы. И, знаете, наши сериалы смотреть практически не могу. Я смотрю… «Закрытая школа» мне не нравится. Очень все запутано. Я смотрю сериал «Два с половиной».

Ханга:

- А почему вы не смотрите «Обручальное кольцо»?

- Наши сериалы не имеют четкого жанра. Мне нужна чистая комедия, семейная комедия, детектив, красивый детектив. Где есть прекрасный актер. Я никогда не буду смотреть сериал, где нет хорошего актера.

Никулин:

- А как вам «Глухарь»?

- Это бездарность. Мы не умеем снимать кино. Актеры, особенно мужчины, у нас просто ужасные. Чисто внешне и вообще…

Ханга:

- Это на любителя. Кстати, «Гастроном»… И актер великолепный, и тема.

- У нас хорошие актеры играют в сериале… Который играл в «ТАСС уполномочен заявить», актер известный… На него можно посмотреть.

Богданов:

- Он, правда, умер давно, к сожалению.

- И в любой момент… Еще мне нравятся инопланетяне из Королева. Гуманоиды.

Ханга:

- А вы смотрели «Обручальное кольцо»?

- Не смотрел.

Никулин:

- Но осуждаю.

- Нет. Я конкретно это не говорю.

Ханга:

- А «Закрытую школу»?

- Посмотрел. Мне не понравилось. Все запутанно. Мне нравится мужчина, который у вас в рекламном ролике. А с точки зрения актерской игры, я там ничего интересного не увидел.

Никулин:

- Актерская игра. Расскажи про своих коллег. Они заканчивали ВГИК?

Юртаев:

- У нас играет хороший актерский состав. Одна Татьяна Васильева чего стоит.

Ханга:

- Почему Кирилл сказал, что наши смотреть не может, а зарубежные сериалы смотрит? Там тоже не Клуни играет.

Богданов:

- Кстати, Клуни играл в «Скорой помощи». И начинал с сериалов.

Никулин:

- А «Секретные материалы»? «Теория большого взрыва» - достаточно популярный сейчас сериал. Но он тоже претендует на звание мыльной оперы. Ситкома большого.

Ханга:

- Почему мы их сериалы смотрим? А наши нет?

Богданов:

- Это философский вопрос.

Юртаев:

- У нас люди любят смотреть сериалы, приближенные к их реальности. Про убийства, про любовь, детективы. Даже когда мы наш сериал выпускали, люди немного боялись, это необычный жанр. А в Голливуде, там часто снимают сериалы.. Вот сейчас смотрю «Ходячие мертвецы», про вторжение инопланетян, про мертвых. Реально, там огромное количество людей, которые постоянно придумывают. У них есть новые идеи.

Богданов:

- Это скотизм нашей публики? Они не хотят смотреть реальность?

Юртаев:

- Действительно, у них хорошие сериалы. Они завораживают.

Богданов:

- Это внешняя проблема. Здесь более сложная, философско-производственно-индустриальная проблема. Знаете, чем отличается подход, как это делается в Голливуде, в том числе и сериалы, и как это делается у нас?

Я был в Голливуде. Я такой вывод делаю, который подтверждается мнением многих коллег моих. Когда группы собирается в Голливуде сделать какой-то проект, там все, от главного продюсера до человека, который подметает площадку, они все устремлены к одной цели – сделать хорошее и качественное кино. А когда у нас собирается группа, возникает огромное количество разных интересов. Например, заработать.

Ханга:

- Когда делается хорошее кино, вы зарабатываете.

Богданов:

- Правильно! Вы чувствуете разницу?

Никулин:

- Имеется в виду, что в Голливуде все направлены на одну цель. А у нас каждый преследует свои цели.

Богданов:

- Прерогатива – сделать хорошее кино. А у нас масса разных задач перед каждым. Заработать денег, «отмыть» деньги, медальку получить… Приз какой-то.

Ханга:

- Они тоже хотят «Оскара».

Харченко-Куликовский:

- Они думают, в первую очередь, о том, чтобы сделать качественное и достойное кино.

Ханга:

- А почему мы так не думаем?

Богданов:

- Это вопрос.

Никулин:

- А с «Обручальным кольцом»?

Богданов:

- Мы находимся в переходном положении, когда индустрия развалившаяся еще не сформировалась. Как это в Голливуде давно произошло. И нам в этом смысле тяжело.

Ханга:

- Давайте послушаем наших слушателей. Павел!

- Здравствуйте! Я работал в этой индустрии одно время. Когда группа начинает снимать минуты, а не кино, то это уже не очень хорошо. А пока кино снимают, когда группа хорошо работает….

Богданов:

- А почему минуты снимают?

- Торопятся…

Ханга:

- А в Голливуде не торопятся?

- Одна группа может снять в день десять минут, а может сорок пять. Как продюсерам выгодно делать…

Ханга:

- Продюсерам всем выгодно побыстрее. Только не за счет качества, наверное.

- Это приходит… Кто работал в этой сфере, поймут. Они, допустим, снимают неделю один и тот же объект, кабинет какой-то. И неделю актеры играют одно и то же. И им хочется в душе уже побыстрее, чтобы это было. И не верится…

Никулин:

- Это производственный процесс. А скажите, как зритель?

- Некоторые проекты очень приятные. Допустим, я работал в «Кадетстве». Мне нравился, как проект. В рейтинге.

Ханга:

- А в каком качестве вы работали?

- Бригадир массовки.

Харченко-Куликовский:

- Это очень важная профессия.

В кино, в его производственной науке, в самом кино важнейшим этапом является этап подготовки. Как сани смажешь, так и поедешь. И когда он делается не должным образом, это все потом вылезает на площадке. Отсюда и спешка, проблемы и финансовые, и творческие. И все это потом мы видим на экране.

Ханга:

- Но ведь везде подготовительный период…

Богданов:

- Не везде.

Ханга:

- А в Голливуде они с чистого листа начинают?

Богданов:

- В Голливуде начинают, пока не утвержден сценарий, пока не написано вплоть… Это же посезонная история.

Богданов:

- Есть очень много причин. Производственный процесс – одна из. Масса причин, которые бытовому зрителю знать необязательно. Это все вылезает на площадке.

Никулин:

- А если результат плох, надо искать причины?

Богданов:

- Почему вы думаете, что результат плох?

Богданов:

- Хочется, чтобы смотрели наши сериалы. Потому что, как говорит тот же Александр Гордон в своей программе, хорошие они или плохие, но они наши. И вместе мы можем только преодолеть эту ситуацию, потому что обратная сторона, взаимосвязь со зрителем очень важна.

Никулин:

- Это не аргумент.

Богданов:

- Согласен. Я подвожу… Я хотел поговорить, что хорошего есть, например, в сериале «Закрытая школа». Конкуренция хороша, когда есть свобода.

Никулин:

- И хорошая конкуренция та, когда она проигрывает «Обручальному кольцу»!

Богданов:

- Если бы кто-то у нас выигрывал по рейтингу, я был бы только рад.

Я хотел бы сменить вектор разговора. И поговорить о красивых вещах. Вы говорите про актеров. Позвонил человек и сказал, что ему не нравятся наши актеры. Мы, когда подбирали актеров, делали рекастинг, у нас много артистов ушло из сериала по причине, что кто-то не выдержал этой гонки, кто-то в творческом смысле потерял себя…

Ханга:

- А вы хорошо платите?

Харченко-Куликовский:

- Вы знаете… На мыльных операх платят не много, но часто. И в этом смысле это достаточно выгодно, потому что если актер снимается в течение года, то он за год может заработать достаточно симпатичную себе сумму.

Ханга:

- Но он не может нигде больше играть. Ни в театре…

Харченко-Куликовский:

- Может.

Харченко-Куликовский:

- Почему? Это зависит от роли. Если с актером подписывается договор эксклюзивный, это одна история.

Харченко-Куликовский:

- Он все равно может. Есть актеры, с которыми мы подписываем договор эксклюзивный, что он все свои действия объясняет со мной и с Володей. Есть актеры, которые приходят и уходят. И мы не знаем, сколько они будут сниматься. И мы с ними подписываем обычный договор. Они могут сниматься где угодно и когда угодно. И мы подстраиваемся под их график.

Ханга:

- То есть это не рабство?

Харченко-Куликовский:

- Нет. Рабство, если таковое есть, оно только у главных персонажей.

Ханга:

- У нас звонок от Сергея.

- Здравствуйте! Я по поводу «Закрытой школы». Игорь, вы заканчиваете МГИМО, и владеете итальянским…

Юртаев:

- Французским и английским.

- Умный молодой человек. Неужели сложно найти работу по профессии? Или одно другому не мешает?

Юртаев:

- Я заканчиваю факультет журналистики. Это достаточно творческая профессия. И у меня есть педагог, который со мной регулярно занимается актерским мастерством.

Одно другому не мешает. Две профессии в моей жизни друг друга дополняют. Я учусь навыкам коммуникабельности, изучаю интересные предметы и люблю иностранные языки. А в кино использую навыки, когда могу четко оценить ситуации… Я докапываюсь постоянно… Пока точно не узнаю, я не упокоюсь. И когда исполняю какую-то роль, именно использую такой подход.

Сложно ли найти профессию… Дело не в этом. Просто мне нравится кино. Я когда-то для себя понял, что я хочу продолжать свою работу здесь. И мой диплом связан с сериалами: «Практика создания сериалов».

Никулин:

- Ученый муж сидит!

Юртаев:

- Я понял, что я люблю эту сферу. И я от нее не устаю.

Ханга:

- Сергей, вы смотрите «Закрытую школу»?

- Да. Мне нравится успешная и красивая адаптация «Черной лагуны». Там и режиссер хороший. И актеры, девочки. Агата, Таня… Но я разочаровался в том, что сделали наши примочки в виде того, что там с Денисом какая-то история, с учителем бывшим, физкультурником. Это лишнее было, мне кажется.

Юртаев:

- Знаете, изначально… мы отошли от адаптации. И сейчас пишется отдельный сценарий. И не будет совпадающих вещей. Дело в том, что мы подстраиваем сериал под российскую реальность. Есть какие-то вещи, которые в испанском сериале, иностранном, жизнь актеров, реакции и их переживания не очень свойственны российскому народу.

Богданов:

- Вот почему «Обручальное кольцо» смотрят гораздо большее количество людей! Это оригинальный продукт. Плохой или хороший, но его смотрят огромное количество людей.

Есть такой великой режиссер авторского кино Кшиштоф Занусси. Он сказал гениальную вещь: «Кому-то нравится, кому-то нет. Показатель – это касса».

Ханга:

- У нас звонок от Дины.

- Здравствуйте! Я посмотрела все сериалы! Я пенсионерка. Конечно, интрига захватывающая была. Цыгане, прекрасные актеры, отец Насти… А потом втягиваешься. Это как будто твои родственники! Ты уже не можешь пропустить. Ты ждешь их. Включаешься. Все бросаешь. И с ними болеешь, живешь.

У меня внук. Ему нужно время учить уроки. Я его сажаю в комнате за большую колонну, а у нас в комнате большая колонна, чтобы он не видел… Так он все слышит. Говорит: «Мама, что же Света такая глупая?».

Богданов:

- Она не глупая. Она неопытная.

- Актеры мне нравятся все!

Богданов:

- Если посмотреть с точки зрения старичка Фрейда, есть достаточно большая категория зрителей, которые смотрят некачественные сериалы, с плохи ми актерами, режиссерами, но они это смотрят до посинения. Смотрят бесконечно. И живут этим. Они так самоутверждаются. Чувствуют себя выше над тем, что видят. И это тоже привлекательно для огромного количества людей.

Никулин:

- Приходится изображать из себя дурака, чтобы зритель смотрел и понимал, каким не нужно быть.

Богданов:

- Вы имеете в виду нашего собеседника?

Юртаев:

- Почему? Надо разделять реальную жизнь и образ.

Никулин:

- Хотя настоящий актер вживается в роль так…

Юртаев:

- Когда получаешь роль, ты знаешь, на что идешь. Правда? Впоследствии мой герой Рома, я его настолько люблю, я понимаю, что у нас общие черты появляются. Но все равно надо видеть грани: работа и жизнь.

Богданов:

- Согласен. Игорь нам рассказывает о том, в чем разница между Станиславским и Михаилом Чеховым, который объяснил нам, что надо «не я в предлагаемых обстоятельствах, а мой герой». Иначе надо каждый раз Дездемону душить по-настоящему.

Ханга:

- У нас звонок от Виктора.

- Здравствуйте! Для себя открыл сериал «Обручальное кольцо»… Сколько идет по времени, если не секрет?

Богданов:

- По времени что?

Никулин:

- Посчитайте! Идет больше трех лет!

- Какой большой пласт я пропустил!

Ханга:

- Вы смотрели когда-нибудь мыльные оперы?

- В первый раз про него слышу. Но считаю, что уровень наших сериалов достаточно высокий. Единственная проблема, на мой взгляд, это пытаться копировать западные образы.

Ханга:

- Какие вам нравятся?

- Если получается, я смотрю «Интернов».

Никулин:

- Интерны – это не адаптация. А «Побег», помните, на Первом канале выходил. Это адаптация одноименного сериала.

Юртаев:

- Думаете, «Интерны» не адаптация?

Никулин:

- Ну… Думаю, помимо «Папиных дочек» ничего оригинального нет. Это интересная тема. Владимир, почему русским продюсерам и режиссерам приходится черпать сюжеты в иностранных сериалах?

Богданов:

- Это очень большая проблема. Сценарий. У нас есть талантливые сценаристы, которые не пишут пока талантливых сценариев. А той системы отбора, жесткой конкуренции нет. И пишется на коленке.

Знаете, поговорка в Голливуде? Если у вас есть хороший сценарий, то у вас есть один шанс из миллиона снять хорошее кино. А если у вас нет хорошего сценария, то у вас нет ни одного шанса снять хорошее кино.

Сейчас в нашей индустрии это большая проблема.

Ханга:

- А что, не учат этому?

Богданов:

- У нас разве есть такие педагоги? Вы знаете таких педагогов?

Ханга:

- Вы должны знать. Это ваша профессия.

Никулин:

- Насколько мне известно, во ВГИКе проходят мировую литературу. Люди начитанные.

Богданов:

- Мы живем в переломное время.

Ханга:

- В 90-е было переломное. Прошло 15 лет.

Богданов:

- С точки зрения индустрии мы продолжаем восстанавливать наверстанное. И учиться заново в какой-то мере. Потому что огромное количество профессионалов, которые работали в советском кино, когда была машина, когда была индустриальная махина, их нет. И сегодня время полупрофессионалов. Это самое страшное. Профессионалов единицы. Есть непрофессионалы.

Ханга:

- Хочу пожелать вам найти хороших сценаристов. Талантами наша страна богата.