История болезни – 3 или история выздоровления: Как корреспондент «Комсомолки» боролся с вирусом
Котики против вируса.
Фото: Юлия АНДРИЕНКО
Что-то подсказывает, что эту историю пришло время завершить. И завершу я ее хэппи-эндом.
Когда ты Сахара
Моей болезни кто-то злорадствовал, кто-то – поддерживал меня и я рада, что последних было больше. Эти последние писали, звонили, молились, оставляли мне тормозки под дверью, передавали деньги, невзирая на мои отнекивания и мы с ними оказались сильнее.
Уже через пару дней я сама не понимала, как я могла описывать свое состояние и вообще сидеть. Теперь я только лежала, а пошевелить даже пальцем было невероятно трудно. Любое усилие или движение начиналось с того, что я проделывала его мысленно несколько раз. Для того, чтобы встать и элементарно умыться, я в своей голове совершала этот путь не менее пяти раз и только потом решалась в путь. Будто меня высосал коварный вампир, оставив после себя пустыню Сахару. Я просыпалась, а у меня уже не было сил. И я мечтала, чтобы скорее этот день окончился. Все было мучительно – звонки, сообщения. Они крали и без того мои скудные силы, поэтому прошу прощения у тех, кто так и не смог ко мне дозвониться.
Два дня боли и першения в горле, затем температура до 38, удушье, сухой кашель, от которого лопалась диафрагма, сокрушительная слабость и апатия. Участковый терапевт, которая посещала меня даже без маски, через две недели моего безуспешного лечения вообще заявила, что она не экстрасенс и предложила мне с температурой и кашлем почему-то лечь в терапию. Меня слушали несколько врачей и ничего не находили в легких. Также ничего не показал рентген – легкие мои были чисты. А температура не падала и силы не возвращались.
Спасали близкие
Выжила я благодаря очень близким людям, которые не оставили меня. Тех, кто отпаивал меня куриным бульоном, измерял температуру и бегал по аптекам за очередным лекарством, кормил смесью имбиря с лимоном, делал уроки с моей дочкой, терпел мое раздражение, утешал и готов был исполнить любое мое желание. Всего не перечислить. Останься я одна, не знаю, каким бы был исход. Это и были мои Ангелы хранители.
Самым страшным потом оказались даже не удушье, одышка и надсадный кашель (процесс остановился на трахее), а страшная депрессия. В моей голове вдруг поселились черные змеи и все вокруг мне виделось черным, жутким и безнадежным. Даже белые абрикосы за окном и голуби на подоконнике. Мне хотелось открутить собственную голову, столь мучительны были видения и мысли, рождающиеся в ней. Я не узнавала себя. Когда-то я соглашалась с Набоковым, который называл свою жизнь бутербродом с крестьянским маслом и альпийским медом. Сейчас я не могла вспомнить КАК это. Зато я теперь прекрасно понимаю людей, мучающихся депрессией. О, это будет похлеще любой боли! Видимо, так проявляла себя интоксикация от вируса. В эти дни меня раздражало все, все казалось пошлым и глупым, я не открывала ни ленты новостей, ни соцсети, а только лежала, периодически проваливаясь в сон, периодически выныривая из него, чтобы выпить лекарства. Я и сама себе была противна, но преодолеть это усилием воли было невозможно.
Клиника не похожа на ОРВИ
Шел второй курс уже нового антибиотика, но лучше не становилось. Друзья привезли мне небулайзер для ингаляций. А я уже запуталась, сколько и чего мне нужно принимать. Также удивительным было отсутствие насморка и конъюнктивита. Глядя на мое лицо, вообще было сложно понять, что я больна. Разве что бледная слишком и заметно похудела – кроме чая и чашки бульона я больше ничего не могла проглотить. Но и последнему обстоятельству я не могла радоваться из-за полного равнодушия и апатии. Исчезни весь мир сейчас, я бы даже не заметила.
Также очень странно вело себя горло. Я бы его назвала шерстяным. Это как нельзя лучше характеризует то, что я чувствовала. Даже та жидкость, которую я пила в огромных количествах, в надежде на дезинтоксикацию, не давала никакого результата. Я только понимала, что выпила только что целую кружку чая или теплого молока, а горло осталось по-прежнему шерстяным.
Улучшение начало наступать только спустя две недели. Я не могу связать его ни с лекарствами, ни с новой тактикой лечения. Я почувствовала, что больше не ненавижу мир. Это было первое. Затем я захотела сделать стрижку, подкраситься и обновить маникюр. Ничего этого я пока не могла себе позволить по причине слабости, но уже могла хотеть. Оказалось, жизнь – это наличие у тебя желаний. Желания смотреть в окно, желания принять душ, желания съесть хоть что-то, кроме опостылевшего бульона. И сам мир оказался прекрасным. Точнее он оставался прежним. Изменился мой взгляд на него. С этого дня началось мое выздоровление. Медленно, но верно.
Я не имею права рекомендовать какие-то лекарства, да и неизвестно, помогут ли они в вашем случае. А всякие имбири, лимоны и витамины известны вам не хуже моего. Главное здесь – забота, и чтобы ваши близкие не самоизолировались от вас в страхе заразиться. Да и вообще, чтобы эти близкие у вас оказались, если не дай Бог, вы свалитесь.
Кстати, никто из ухаживающих за мной людей, не заболел. У дочки температура и слабость, правда, были пару дней, но на третий она уже была здорова и весела. В силу своей разбитости, я никуда не выходила, а потому контактировать ни с кем не могла, а значит и заразить. Правда, заслужила упрек врача, когда вместо того, чтобы идти на прием, мы вызвали ее на дом. Ну, да не смертельно. В общем, инструкции – инструкциями, а жизнь, как водится, жизнью. Я вам только желаю одного – не иметь возможности проверять все это на себе. Оставайтесь всегда здоровы, энергичны и полны всевозможных желаний. Даже если это желание выпить чашку кофе с тем самым бутербродом Набокова. И я снова с ним согласна!
В тему
Советы бывалых: Как живут дончане во время режима повышенной готовности
Советы по выживанию от тех, кто на себе испытал шесть лет войны с обстрелами и блокадой (подробнее)
Читайте также
Топ самых дорогих животных, которых дончане продают в интернете
«Комсомолка» отыскала объявления о продаже дорогостоящих питомцев в Донецке (подробнее)