Поэт Борис Слуцкий. Фото ТАСС
Истинная слава застала поэта Слуцкого уже после смерти, когда сподвижник поэта Юрий Болдырев опубликовал лежавшее в столе. Знаменитый трехтомник Слуцкого (его называют еще «болдыревским трехтомником», по имени его составителя) - сегодня библиографическая редкость. Как писал нежно любящий Слуцкого Дмитрий Быков, один из критериев оценки поэта - стоимость его книг после смерти: трехтомный Слуцкий стоит в книжном магазине около четырех тысяч рублей - вдвое дороже восьмитомного Блока.
Слуцкий писал много, по три-четыре стихотворения в день. Он делал это, чтобы заговорить боль. С фронта он вернулся полумертвым. Контуженный, переживший две трепанации черепа, испытывающий адские головные боли. Выжить помогла поэзия. Он продолжил писать чисто из экспериментальных соображений: получится ли? Написал четыре строчки и случилось чудо: боль ушла. Так он понял: стихами можно спастись.
Понятно, что трехтомник не включал в себя всего наследия поэта. Но долгое время считалось, что архив Слуцкого утерян. И лишь недавно обнаружить наследие поэта удалось актеру театра Елены Камбуровой, музыканту Андрею Крамаренко.
Обозревателю КП удалось поговорить с Андреем.
Стихи Слуцкого публиковались даже в журнале "Городское коммунальное хозяйство Москвы"
- Андрей, как вам удалось найти потерянный архив Слуцкого?
- Это долгая история. Все началось с того, что я приобрел знаменитый трехтомник, изданный после смерти поэта. Но обратил внимание, что знаю много стихотворений, не вошедших в сборник.
- То есть, вы знали стихи по публикациям в журналах, газетах, но эти стихи не вошли в итоговый сборник?
- Да, знаете, у Слуцкого есть такая строчка: «тысяча лошадей, подков четыре тысячи». Оказалось, что такая же ситуация со стихотворениями. Примерно тысяча была опубликована в трехтомнике. Еще около тысячи - в прижизненных и послежизненных сборниках. Третья тысяча - в журналах и газетах. В перестройку выходило много журналов, которые существовали совсем недолго и исчезали вместе с публикациями. Например, я находил стихи Слуцкого в журнале «Городское коммунальное хозяйство Москвы». Кто сегодня будет искать стихи в таких труднодоступных местах! Ну и, наконец, последняя тысяча - это стихи, которые остались в архивах и которые никто никогда не видел.
- Почему этот архив вообще потерялся?
- Долгое время считалось, что его выбросил сын человека, работавшего литературным секретарем…
- Стоп, стоп, как можно было выбросить архив поэта?
- Дело в том, что Болдырев, литературный секретарь Бориса Слуцкого, умер, успев издать знаменитый трехтомник поэта и сделав ряд публикаций. Какое-то время архивом занималась его жена, но она тоже умерла, а оставшийся после их смерти сын Илья был не совсем здоров. Ему звонили писатели, поэты, родственники Слуцкого, хотели получить архив, но в один прекрасный момент Илья сказал: а я его выбросил на помойку.
Советский поэт Борис Слуцкий, 1963 г. Фото А.Лесса /Фотохроника ТАСС/.
- Но это оказалось неправдой?
- Илья погиб при странных обстоятельствах. То ли это было самоубийство, то ли убийство - непонятно. Казалось, что архива мы не найдем никогда. Но внезапно следы обнаружились. Пошли слухи, что архив хранится у соседки Ильи. Я не буду называть ее фамилию, это женщина, связанная с литературой, она умерла пять лет назад, но пока была жива, хвасталась своим знакомым: «Посмотри, сколько я Слуцкого натаскала. Этого хватит на всю жизнь».
- Как у нее оказался архив?
- Этого никто не знает. Может быть, с помойки натаскала, может быть, денег дала или водки налила… Илья отключался от ста граммов водки. В общем, болдыревский архив перекочевал к этой даме. Сейчас им владеет его дочь. Но сколько я ни писал писем - она не отвечает. Не знаю, почему и какие она цели преследует.
"Подмосковный музей так и не дал скопировать тетрадку со стихами"
- Но при этом вы публикуете неизвестные стихотворения Слуцкого. Откуда они, если добыть архив не удалось?
- Пять лет назад мы, почитатели поэзии Слуцкого, собрались на кладбище, на его могиле, и стали думать, куда мог подеваться архив. И тогда подумали: а что если Болдырев, после того как перепечатывал тексты, сдавал тетради Слуцкого в архив?
- Очень простое решение.
- Соглашусь с вами, но оказалось, что так оно и было. Не все, но большую часть тетрадей Болдырев действительно сдал в архив, где я их и обнаружил… конечно, разбирать тетради было трудно, поскольку почерк очень неразборчивый…
- Вы сказали, что в архив сданы не все тетради?
- Да, я совершенно случайно обнаружил тетрадь в музее московской области. Этот музей в свое время купил у Ильи мебель из квартиры и заодно - тетради. Интересно, что в музее мне так и не дали возможности перефотографировать стихи, хотя это было бы нужно для работы.
- Сколько стихотворений вы обнаружили?
- Порядка 300 новых стихотворений. В этом году я выпустил две книги Слуцкого. Продаю их на своих выступлениях. В шутку говорю, что я единственный бард, который издает Слуцкого.
- А сколько еще осталось неопубликованного?
- Порядка шестисот стихотворений. Есть среди них и шедевры. Например, «Левые концерты». В послевоенные годы Слуцкий снимал углы в коммуналках, и в «Левых концертах» он описывает очередную коммуналку, где в одной из комнат обитал антрепренер, который организовывал молоденьким артисткам заработки. За конкретные услуги, конечно. Но знаете, вряд ли про это стоит писать, мне кажется.
- О чем нужно писать, как вы считаете?
- Меня вот что потрясло. У Бориса Рыжего, который, кстати, умер в день рождения Слуцкого, есть стихотворение: «в те баснословные года нам пиво воздух заменяло». В этом стихотворении есть строчки: «как хорошо мы плохо жили», этими строчками даже Фоменко хотел называть спектакль. А в 2018 году я опубликовал стихотворение Слуцкого, в котором есть строчки: «мы жили весело и плохо. Такая вот была эпоха». Рыжий никак не мог его видеть, но мироощущение двух поэтов было близким.
Забвенье как попытка мести
- Есть история о том, что еще при жизни Слуцкого люди умирали за его стихи.
- Дело в том, что в Саратове было целое общество людей, увлеченных поэзий Слуцкого. Они печатали стихи Бориса Абрамовича, делали самиздатовские сборники. На них завели уголовное дело, поскольку в те времена издание самопальных книг каралось… Одна женщина, очень уважаемая, она была рентгенологом, пожалела книги, спрятала в погребе, но их нашли. После допроса женщина покончила с собой и после этого сотрудники КГБ решили дело закрыть: еще не дошло до суда, а уже труп.
- Знал ли Слуцкий об этой истории?
- Конечно, знал. После этой истории в его жизни появился литературный секретарь Юрий Болдырев. О тоже состоял в кружке и после всей этой ситуации потерял работу. Слуцкий выхлопотал для Болдырева место своего литературного секретаря. Болдырев получал зарплату, право жить в Московской области. Он честно помогал Слуцкому делать публикации, заниматься подготовкой стихов к печати. Известно, что последние девять лет поэт ничего не писал, он замолчал, но Болдырев регулярно готовил старые тексты к публикациям и никто ничего не замечал. А когда Слуцкий умер - стихи хлынули на читателя.
- Вы заметили, что столетие поэта отмечается как-то очень вяло?
- Конечно, я заметил. ЦДЛ пообещал дать малый зал и то не в день рождения поэта, а конце мая, Литмузей запланировал встречу только на следующий год. Неактивно откликнулись на юбилей Слуцкого и толстые журналы. К счастью, читатели Слуцкого в лице, например, культуртреггера Андрея Коровина сами организовали вечер памяти поэта. Слуцкий делал для людей много хорошего и сегодня его читатели делают для него то же самое.
- Не может ли быть такое забвение - местью за выступление поэта в деле Пастернака?
Я так не думаю.
- А есть ли у вас точка зрения на то, что произошло тогда?
- Слуцкий - был человеком абсолютной порядочности и честности. Вот насколько можно было быть честным человеком - настолько им был Слуцкий. В этой истории с Пастернаком отметилось многие, однако досталось именно ему. И это обидно. А сама история такова. У Слуцкому было уже под сорок лет, он был коммунист, причем, убежденный коммунист. У него вышла первая книжка, его только-только приняли в Союз писателей, он стал секретарем парторганизации и вдруг - начался процесс. Что делать? Межиров умотал в Грузию, Слуцкому как секретарю, надо чтобы кто-то выступил от секции поэзии. Что делать? Он поговорил с Мартыновым, тот согласился выступить. А потом - звонок из райкома. Слуцкому говорят: а почему вы не выступаете? Вы обязаны. И он выступил. Причем, это был абсолютно вегетарианский текст на две минуты, весь пафос его выступления заключался в том, что надо искать славу на родине, а не у заграничных партнеров. Но поскольку дело было резонансное - все немедленно подняли хайп. Особенно активничали друзья, вроде Евтушенко. Конечно, Слуцкий страдал. Он прекрасно понимал, что мероприятие - позорное и всю жизнь себя за это терзал и даже написал стихотворение: «Уменья нет сослаться на болезнь». Но что меня удивляет - на процессе выступали известные люди, которым никто ничего потом не предъявлял. А вот Слуцкого почему-то полощут до наших дней.
- Много ли работы у будущих издателей Слуцкого?
- Очень много. Слуцкого нужно возвращать читателю. Во-первых, нужно восстанавливать авторские редакции стихотворений: Слуцкого ведь издавали порубленого, правленого. Во-вторых существует значительный корпус неопубликованных стихов, которых никто никогда не читал. Не могу сказать, что все они нуждаются в публикации, но есть среди них абсолютные шедевры. И еще моя мечта - издать книгу портретов в стихах. Слуцкий писал стихотворные портреты Эренбурга, Сельвинского, Асеева, Николая Глазкова…
- Не могу не спросить, поскольку занимаюсь творчеством Ксении Некрасовой. Известно стихотворение Слуцкого, посвященное Некрасовой, знаменитые строчки: "У Большого театра, прозрачна, как тара". А есть ли что-то еще?
- Конечно! Слуцкий очень помогал Некрасовой, переживал за нее, давал деньги. И помимо знаменитого стихотворения о ней, у поэта есть еще одно, никому не известное.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Что-то лирики в загоне, а чиновники в почете
7 мая исполняется 100 лет Борису Слуцкому (подробности)