Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+8°
Boom metrics
Наука17 июня 2015 9:00

Лев Гумилев: он объяснил, как люди становятся народом

Трудная судьба создателя пассионарной теории этногенеза [видео]
Историк, этнолог, археолог, востоковед...

Историк, этнолог, археолог, востоковед...

Лев Гумилев - историк, этнолог, археолог, востоковед, создатель пассионарной теории этногенеза, объясняющей закономерности возникновения и развития народов и цивилизаций. Он занимался историей Древней Руси и тюрков, хазар и хунну. А на примере жизни Льва Гумилева - и личной, и научной - можно изучать историю России XX века.

Лев Гумилев с родителями - Николаем Гумилевым и Анной Ахматовой.

Лев Гумилев с родителями - Николаем Гумилевым и Анной Ахматовой.

Лев Гумилев родился в Петербурге в семье поэтов Николая Степановича Гумилева и Анны Андреевны Ахматовой. В 1918 году родители развелись, а в 1921-м Николай Гумилев был арестован, обвинен в контрреволюционном заговоре и расстрелян. Лев почти все детство жил у бабушки, окончил школу в городе Бежецке. Хотя даже учебников его лишили по решению школьного совета - как «сына контрреволюционера и классово чуждого элемента».

Лишь в 17 лет, в 1929 году, Лев переехал к матери в Ленинград. Анна Андреевна тогда уже была замужем за Николаем Пуниным, ученым секретарем Русского музея. И молодой человек в новую семью явно не вписался.

В Педагогический институт Гумилева как дворянского сына не приняли.

В Педагогический институт Гумилева как дворянского сына не приняли.

Учиться? Пробовал поступить на немецкое отделение Педагогического института имени Герцена. Но Гумилева, как дворянского сына, даже не допустили к экзаменам. Пошел чернорабочим в трамвайный парк. И еще десятки лет ученый, которого сейчас считают гением и создателем новой науки, зарабатывал на хлеб коллектором в геологической экспедиции, малярийным разведчиком в Таджикистане, библиотекарем в психиатрической клинике и даже гельминтологом.

Впрочем, экспедиции на Байкал, Алтай, в Таджикистан, в Крым Гумилеву даже помогли: своими ногами прошагал те места Евразии, о которых пишет в исторических трудах, своими глазами увидел ландшафты, которые считал важнейшим фактором развития этносов, выучил таджикский язык - потом стал переводчиком с фарси.

«Я попытался изучать геологию, но успеха никакого не имел, потому что эта наука была не моего профиля, но я тем не менее в должности наименьшей - младшего коллектора - поехал в Сибирь, на Байкал, где участвовал в экспедиции, и месяцы эти, которые я там провел, были для меня очень счастливыми, и я увлекся полевой работой», - вспоминал Гумилев. В начале тридцатых годов Лев Николаевич работал в Геологоразведочном институте.

В 1934 году в Ленинградском университете открывают исторический факультет. Гумилев наконец-то стал студентом! Впрочем, ненадолго. В 1935 году Льва арестовали - вместе с другими студентами-историками. Объявили членами «антисоветской группы». Спасло Гумилева только личное обращение Анны Ахматовой к Сталину. Из тюрьмы выпустили, но из университета выгнали. Добился восстановления. В 1938 году - новый арест. «Следователь мне заявил, что я арестован как сын своего отца, и он сказал: «Вам любить нас не за что», - вспоминал потом ученый. Трибунал обвинил трех студентов, в том числе четверокурсника Льва Гумилева, в терроризме. Грозил ему даже расстрел. Приговор - пять лет в Норильском лагере.

Учены отсидел больше десяти лет.

Учены отсидел больше десяти лет.

Срок закончился в 1943 году, а куда ехать? Ленинград в блокаде, мать в эвакуации в Ташкенте. Лев Николаевич опять устраивается в геологическую экспедицию. За открытие месторождения железа Гумилева премировали ...отпуском в Туруханск, как бы странно это ни звучало. А там он добился отправки на фронт. Воевал, дошел до Берлина, получил несколько боевых наград.

А после Победы экстерном сдал экзамены за четвертый и пятый курс исторического факультета. И наконец-то, в тридцать с лишним лет, получил диплом. «Я вернулся в Ленинград, пришел с удовольствием по знакомым улицам домой, встретил свою мать, которая обняла меня, расцеловала и очень приветствовала. Мы с ней всю ночь проговорили, потом я пошел в университет, где декан исторического факультета Мавродин встретил меня так же ласково и приветливо, называл «Лёва»... За один месяц сдал все экзамены (поскольку я и в лагере занимался, ну и подготовка у меня была хорошая - историю я знал), сдал кандидатский минимум по французскому языку и по марксизму (так сказать, по истории философии)», - пишет Гумилев в своей автобиографии.

Но и в этот раз удачная полоса оказалась короткой - в 1946 году вышло постановление ЦК компартии об «ошибках» Зощенко и Ахматовой: «Мамины стихи не понравились товарищу Жданову и Иосифу Виссарионовичу Сталину тоже, и маму выгнали из Союза писателей, и начались опять черные дни. Прежде чем начальство спохватилось и выгнало меня, я быстро сдал английский язык и специальность (целиком и полностью), причем английский язык на четверку, а специальность - на пятерку, и представил кандидатскую диссертацию. Но защитить ее уже мне не разрешили. Меня выгнали из Института востоковедения с мотивировкой: «за несоответствие филологической подготовки избранной специальности», хотя я сдал и персидский язык тоже. Но несоответствие действительно было - требовалось два языка, а я сдал пять. Но тем не менее меня выгнали, и я оказался опять без хлеба, без всякой помощи, без зарплаты».

Лев Николаевич смог устроиться только... библиотекарем в сумасшедший дом на Васильевском острове. Зато получил положительную характеристику и все же смог защитить диссертацию. «Против меня выдвинули заслуженного деятеля киргизской науки Александра Натановича Бернштама, - вспоминал о своей защите Гумилев. - ...Я с ним сначала заговорил по-персидски, а потом привел цитаты по-древнетюркски. Оказалось, что он не знает ни того, ни другого. Из 16 членов Ученого совета 15 проголосовали за меня, один голос был против».

Впервые в жизни Гумилева берут на работу по специальности в Музей этнографии народов СССР. Но опять ненадолго. В 1949 году - новый арест, Лефортовская тюрьма. «Никаких реальных обвинений мне не предъявлялось, да их и не существовало в самой природе. Тут меня били мало, но памятно. Еще раз записали десять лет и отправили в лагерь в Караганду».

Работы Гумилева становились популярны еще до официальной публикации.

Работы Гумилева становились популярны еще до официальной публикации.

В общей сложности в следственных тюрьмах и лагерях Лев Николаевич Гумилев провел четырнадцать лет. Насколько обоснованными были обвинения, хорошо иллюстрирует реакция одного из прокуроров: «Вы опасны, потому что грамотны». Полностью Гумилева реабилитировали только в мае 1956 года. Сам Лев Николаевич говорил, что «он остался жив потому лишь, что утешал себя, занимаясь любимыми науками: историей, географией, этнографией, не имея ни книг, ни свободного времени...».

После реабилитации Гумилев работал в Эрмитаже, а с 1962 года и до конца жизни - в Географо-экономическом институте при географическом факультете Ленинградского университета. «Это было мое самое большое счастье в жизни, потому что географы, в отличие от историков, и особенно востоковедов, меня не обижали. Правда, они меня и не замечали: вежливо кланялись и проходили мимо, но ничего дурного они мне так за 25 лет и не сделали».

«Хунну: Срединная Азия в древние времена», - первая научная монография Льва Гумилева, вышедшая в 1960 году. Уже в ней он объясняет исторические и социальные явления природными и географическими причинами. Главную роль играет ландшафт. В истории хунну, например, - сочетание степи и гор. В 1961 году Лев Гумилев защитил докторскую диссертацию по истории.

В археологических экспедициях 1950 - 60-х годов Гумилев пытался найти древние столицы Хазарского государства - Итиль и Семендер, а также проверить влияние изменения уровня воды в Каспийском море, Арале и Балхаше на исторические циклы развития евразийских народов. Впрочем, результаты оказались неожиданными: Итиля на ожидаемом месте не нашли, Гумилев сделал вывод, что его смыли воды Каспийского моря, когда их уровень поднялся. «Хазария оказалась типично речной страной, расположенной южнее Астрахани, на площадях, частично ныне затопленных. Они жрали рыбу и арбузы, а кочевниками не были», - вот так обыденно описал результаты изысканий сам Лев Николаевич.

Книга «Открытие Хазарии», основанная на материалах этих экспедиций, выходит в 1966 году. И в тот же год Лев Николаевич знакомится с художницей Наталией Симоновской, свой будущей женой.

В 1967-м напечатана новая книга, «Древние тюрки». Историк и географ продолжает формулировать свои идеи - теперь уже на других примерах. Историю тюрков он рассматривает в контексте развития всех народов и цивилизаций Евразии: от Византии до Кореи, от Байкала до Тибета и Китая.

В 1964 - 1967 годах Гумилев опубликовал цикл статей «Ландшафт и этнос», где изложил теорию, основанную в том числе и на изменении режима увлажненности евразийских степей. Он показал, как ландшафт и климат влияют на экономику, хозяйство каждого народа, а через хозяйство - на общество и политический строй.

В начале семидесятых работы Льва Гумилева стали известны за границей, статьи начали печатать в международных журналах. В Польше выходят его книги «Древние тюрки» и «Поиски вымышленного царства», в Италии ‑ «Хунну». В 1974 году он защитил вторую докторскую - уже по географии (хотя ВАК ученую степень так и не утвердил).

В 1970 - 80-х годах гумилевская теория этногенеза вызывала огромнейший интерес у интеллигенции. Рукопись книги «Этногенез и биосфера Земли» копировали и передавали друг другу - хотя официально она напечатана лишь в 1989 году. На лекции Гумилева на вечернем отделении ЛГУ и в обществе «Знание» чуть ли не очереди выстраивались.

В конце жизни Лев Николаевич стал очень популярен, у него брали многочисленные интервью, журналы наперебой предлагали ему страницы для публикации исследований.

В конце жизни Лев Николаевич стал очень популярен, у него брали многочисленные интервью, журналы наперебой предлагали ему страницы для публикации исследований.

После перестройки книги и статьи Льва Николаевича выходят одна за другой, у него берут множество интервью, на Ленинградском телевидении записывают цикл передач с лекциями Гумилева. Он становится академиком Российской академии естественных наук. Умер Лев Николаевич Гумилев в 1992 году, похоронен в Санкт-Петербурге, на Никольском кладбище Александро-Невской Лавры.

Многие коллеги, именитейшие ученые не принимали и не понимали его теорию. Книги и диссертации Гумилева подвергались резкой критике. «Единственное мое желание в жизни (а я сейчас уже стар, мне скоро 75 лет) - это увидеть мои работы напечатанными без предвзятости, со строгой цензурной проверкой и обсужденными научной общественностью... Услышать их беспристрастные отзывы и даже возражения - это последнее, что я хотел бы в своей жизни», - пишет Гумилев в автобиографии, названной им «Автонекролог».

И тем не менее теория пассионарности сделала Льва Николаевича Гумилева культовой фигурой и одним из влиятельнейших отечественных мыслителей XX века.

Пассионарная теория этногенеза (происхождения этносов) отвечает на ключевые вопросы: что такое этнос и каково его место в историческом процессе? По каким законам этносы появляются и развиваются? Каким образом этносы взаимодействуют между собой?

Пассионарность, по определению Гумилева, это «активность, проявляющаяся в стремлении индивида к цели (часто иллюзорной) и в способности к сверхнапряжениям и жертвенности ради этой цели». Пассионарными личностями были Наполеон и Жанны д’Арк, Александр Македонский и Ганнибал. Рациональными и тем более финансовыми, корыстными мотивами их поступки объяснить невозможно. Сталина Гумилев также относил к пассионариям.

Процесс этногенеза, по Гумилеву, определяется многими факторами: географией, уровнем социально-экономического и технического развития, соседством с другими этносами. Но важнее всего «пассионарное напряжение»: количество пассионариев в определенном этносе в определенное время, соотношение между пассионариями и обывателями.

Когда повышается концентрация пассионариев, срабатывает «пусковой момент» этногенеза. В фазе подъема число пассионариев быстро растет. Затем их количество достигает максимума, и наступает так называемая акматическая фаза. Далее - фаза надлома, во время которой пассионариев резко становится меньше. В следующей, инерционной фазе их число медленно уменьшается. Фаза обскурации - это почти полное вытеснение пассионариев субпассионариями, которые губят этнос.

Гумилев считал, что биогеохимическая энергия живого вещества - биосферы - аналогична электромагнитной, тепловой, гравитационной и механической энергии. Обычно она находится в равновесии, но иногда происходят резкие подъемы или спады, влияющие на судьбу целых стран и цивилизаций. «Эта энергия живого вещества биосферы всем известна, все ее видят, хотя отметил ее значение я первый, и сделал я это, размышляя в тюремных условиях над проблемами истории. Я обнаружил, что у некоторых людей в большей или меньшей степени существует тяга к жертвенности, тяга к верности своим идеалам (под идеалом я понимаю далекий прогноз). Эти люди в большей или меньшей степени стремятся к осуществлению того, что для них является более дорогим, чем личное счастье и личная жизнь. Этих людей я назвал пассионариями, а качество это я назвал пассионарностью. ...Эта концепция позволила мне определить, почему возникают подъемы и спады народов: подъемы, когда количество таких людей увеличивается, спады - когда оно уменьшается».

Гумилев составил графики, показывающие циклы этногенеза сорока разных народов, и расположил их на карте мира. Так, на карте Евразии и Северной Африки он нанес 9 осей пассионарных толчков, определивших исторические события начиная с XVIII века до н. э. и заканчивая XIII веком н. э. Полосы шириной около 300 км могут тянуться и в широтном, и в меридиональном направлении, иногда достигая в длину половину окружности Земли - что соответствует масштабу событий.

Один и тот же толчок может создать несколько очагов повышенной пассионарности (и как следствие - несколько суперэтносов). К примеру, один толчок задел Аравию, долину Инда, Южный Тибет, Северный Китай и Японию. Во всех странах возникли этносы-ровесники со своими оригинальными культурами, пишет Лев Гумилев в книге «Тысячелетие вокруг Каспия».

«Что касается применения этого в современности, то это может сделать любой человек... и осознать, какие перспективы есть, скажем, у Западного мира, у Китая, у Японии и у нашей родины России», - резюмирует Лев Гумилев.